Здравствуй, мама!
Это письмо пишет тебе Алёша, твой сын. У меня все хорошо! Правда, по началу, появившись в училище, мне было грустно и была смута на душе. Первокурсники здесь называют второкурсников « обер-офицеры».Александровских юнкеров любят в Москве и гордятся ими. Я долго ещё буду вспоминать пышную встречу Александра III осенью 1888 г., когда царская семья проследовала вдоль строя на расстоянии нескольких шагов и я вполне вкусил сладкий, острый восторг любви к монарху. Однако, иногда на наши головы сыпятся лишние дневальства, например отмена отпуска и арест. Чувствую, как тяжко мне здесь приходится. Атмосфера здесь рыцарской военной демократии, сурового, но заботливого товарищества. Все, что касается службы, не допускает послаблений даже среди приятелей, зато вне этого предписывается дружеское обращение на «ты».Не изжитое мальчишество заставляет нас давать всему окружающему свои названия. Первая роту называют «жеребцы», вторая — «звери», третья — «мазочки» и четвёртая (Моя ) — «блохи». Каждый командир здесь тоже имеет свое прозвище. Всех офицеров мы нещадно травим, что считается признаком молодечества. Однако, моя жизнь не может целиком поглотить интересы службы. Я живо переживал крушение своей первой любви, так же живо интересовался сёстрами Синельниковыми. На декабрьском балу Ольга Синельникова сообщила мне о помолвке Юленьки. Я, конечно, был шокирован, но мне это было безразлично, ведь я давно люблю Ольгу и я посвятил ей свой первый рассказ, который опубликовали «Вечерние досуги ». После моего произошедшего писательского дебюта на вечерней перекличке Дрозд назначил мне трое суток карцера за публикацию без санкции начальства. Я был разочарован. Увы, неприятности этим не заканчиваются. В моем посвящении обнаруживается роковая ошибка: вместо «О» стоит «Ю» (такова сила первой любви!). Вскоре я я получил от Ольги письмо: «По некоторым причинам я вряд ли смогу когда-нибудь увидеться с Вами, а потому прощайте». Моему стыду и отчаянию не было предела. Я попал на бал в Екатерининском институте, хотя это не входило в мои рождественские планы. На балу я встретил Зиночку Белышеву. Между мной и Зиночкой возникла настоящая и взаимная любовь. Я признался Зиночке в любви и она попросила подождать меня три года. За экзамен я получил 9 баллов и также, право выбрать первое место службы.И вот теперь, на мне одета новая офицерская форма. Закончив напутствие, генерал Анчутин опрощался с новоиспечёнными офицерами. Те покланились ему, и генерал Анчутин остался «навсегда в их умах с такой твёрдостью, как будто он вырезан алмазом по сердолику».
И вот, настало время просить Зиночку руки и сердца. Это очень важный и ответственный этап в моей жизни.
Дорогая мама, знай, что тебя очень не хватает. Также знай, что я очень сильно тебя люблю!
Это письмо пишет тебе Алёша, твой сын. У меня все хорошо! Правда, по началу, появившись в училище, мне было грустно и была смута на душе. Первокурсники здесь называют второкурсников « обер-офицеры».Александровских юнкеров любят в Москве и гордятся ими. Я долго ещё буду вспоминать пышную встречу Александра III осенью 1888 г., когда царская семья проследовала вдоль строя на расстоянии нескольких шагов и я вполне вкусил сладкий, острый восторг любви к монарху. Однако, иногда на наши головы сыпятся лишние дневальства, например отмена отпуска и арест. Чувствую, как тяжко мне здесь приходится. Атмосфера здесь рыцарской военной демократии, сурового, но заботливого товарищества. Все, что касается службы, не допускает послаблений даже среди приятелей, зато вне этого предписывается дружеское обращение на «ты».Не изжитое мальчишество заставляет нас давать всему окружающему свои названия. Первая роту называют «жеребцы», вторая — «звери», третья — «мазочки» и четвёртая (Моя ) — «блохи». Каждый командир здесь тоже имеет свое прозвище. Всех офицеров мы нещадно травим, что считается признаком молодечества. Однако, моя жизнь не может целиком поглотить интересы службы. Я живо переживал крушение своей первой любви, так же живо интересовался сёстрами Синельниковыми. На декабрьском балу Ольга Синельникова сообщила мне о помолвке Юленьки. Я, конечно, был шокирован, но мне это было безразлично, ведь я давно люблю Ольгу и я посвятил ей свой первый рассказ, который опубликовали «Вечерние досуги ». После моего произошедшего писательского дебюта на вечерней перекличке Дрозд назначил мне трое суток карцера за публикацию без санкции начальства. Я был разочарован. Увы, неприятности этим не заканчиваются. В моем посвящении обнаруживается роковая ошибка: вместо «О» стоит «Ю» (такова сила первой любви!). Вскоре я я получил от Ольги письмо: «По некоторым причинам я вряд ли смогу когда-нибудь увидеться с Вами, а потому прощайте». Моему стыду и отчаянию не было предела. Я попал на бал в Екатерининском институте, хотя это не входило в мои рождественские планы. На балу я встретил Зиночку Белышеву. Между мной и Зиночкой возникла настоящая и взаимная любовь. Я признался Зиночке в любви и она попросила подождать меня три года. За экзамен я получил 9 баллов и также, право выбрать первое место службы.И вот теперь, на мне одета новая офицерская форма. Закончив напутствие, генерал Анчутин опрощался с новоиспечёнными офицерами. Те покланились ему, и генерал Анчутин остался «навсегда в их умах с такой твёрдостью, как будто он вырезан алмазом по сердолику».
И вот, настало время просить Зиночку руки и сердца. Это очень важный и ответственный этап в моей жизни.
Дорогая мама, знай, что тебя очень не хватает. Также знай, что я очень сильно тебя люблю!
Комментариев нет:
Отправить комментарий